«Эсмеральда» в Казани: танцуют все!
Вчера в Казани открылся XXIX Международный фестиваль классического балета имени Рудольфа Нуриева. Такого еще не было: после обеда в театре имени Джалиля начали всерьез опасаться, что зрителей придется пропускать через служебный вход. Потому что к парадному пройти было не так-то просто: с площади перед театром не спешили убирать металлические конструкции гигантской сцены, установленной здесь к 9 Мая.
Как рассказал корреспонденту «Вечерней Казани» замдиректора театра Юрий Ларионов, рабочие ему заявили, что «по договору с мэрией» они планируют закончить демонтаж сцены к утру четверга. «У меня возникло ощущение, что театр находится на Луне, а мэрия - на Марсе! Международные фестивали не каждый день в Казани открываются. Но наша мэрия об этом, получается, не знает?!» - недоумевал Ларионов. Ему пришлось задействовать все свои связи, чтобы ускорить демонтаж сценической конструкции. К шести вечера, конечно, закончить его не удалось. Только когда публика уже выходила из театра после спектакля (в начале десятого вечера), с площади увозили последние детали сборной сцены.
Свои страсти кипели вчера и на площади перед бутафорским собором Парижской Богоматери, установленным на сцене театра: фестиваль открывали премьерой балета «Эсмеральда». Мелодраму о любви и гибели цыганской танцовщицы поставил московский балетмейстер Андрей Петров. Но этот спектакль не эсклюзив: Петров перенес на казанскую сцену свое сочинение десятилетней давности, и теперь его можно увидеть не только в исполнении столичной труппы «Кремлевский балет».
До этого балет по мотивам романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» в здании театра имени Джалиля никогда не шел. Но в репертуаре казанской балетной труппы «Эсмеральда» Цезаря Пуни однажды значилась. Это было в 1954 году, тогда Татарский оперный еще не имел собственного помещения и не носил имя поэта-героя. Балет «Эсмеральда» в постановке Николая Трегубова труппа давала на сцене Татарского драматического театра (ныне - здание Тинчуринского театра), заглавную роль по очереди танцевали Анна Гацулина и Нинель Юлтыева, сегодня этот спектакль мало кто помнит.
В новой для Казани версии «Эсмеральды» на музыку Цезаря Пуни, Риккардо Дриго, Рейнгольда Глиэра и Владимира Качесова зрители видят фрагменты самых известных постановок этого балета. Андрей Петров сохранил в своем спектакле хореографические шедевры: па-де-сис Эсмеральды, четырех цыганок и Гренгуара из балета Мариуса Петипа (1886 год) и па-де-де Дианы и Актеона, поставленное Агриппиной Вагановой (1935). А все остальное, как он говорил корреспонденту «Вечерней Казани» накануне премьеры, «поставил сам в стиле Перро - первого постановщика «Эсмеральды» (1844).
Петров лукавил. Согласно знаменитым воспоминаниям балерины Санкт-Петербургского Большого театра Екатерины Вазем, «все балеты Перро резко отличались от произведений других современных ему и последующих балетмейстеров преобладанием в них драматической стороны над танцевальной... Танцев в его балетах было сравнительно немного». В балете Петрова танцев очень много.
В его «Эсмеральде» вынуждены танцевать все: от горбатого хромоножки Квазимодо (по воле хореографа он еще кувыркается и ходит на руках) до главной героини. В сценах кошмарных видений священника Клода Фролло ее сольные танцы множатся: сразу шесть Эсмеральд окружают монаха, сходящего от любви с ума. Хореографический текст партии Клода Фролло несложен и порой кажется странной фантазией: давно ли вы видели катающегося по полу человека в рясе? В петровской «Эсмеральде» танцуют даже с мертвой Эсмеральдой! Не муляж, не куклу - настоящую балерину с петлей на шее носит в финале спектакля на руках безутешный Квазимодо.
В этом экспрессивном пластическом ассорти выделяется исполнительница заглавной партии Кристина Андреева. Больше всего на свете ее Эсмеральда любит танцевать и делает это с очаровательной легкостью и блеском. О драматической наполненности роли говорить еще рано: в умении рвать страсти в клочья ее ранимая цыганка пока проигрывает темпераментному злодею Фролло (Нурлан Канетов), в умении переживать боль («боль как тихая виолончель») - истерзанному Квазимодо (Михаил Тимаев).
В спектакле выглядит логичным зарождение между Эсмеральдой и молодым поэтом Гренгуаром не любви, но дружбы. Не в последнюю очередь потому, что весельчак Гренгуар Олега Ивенко до боли в глазах напоминает его же Шута из «Лебединого озера». Не хватает только бубенчиков на головном уборе и разрумяненных щек. А вот что не объяснить в казанской «Эсмеральде» никакой логикой, так это возникновение любви между главной героиней и капитаном королевских гвардейцев Фебом де Шатопером (Антон Полодюк). Самое убедительное, что продемонстрировал на премьерном спектакле этот самодовольный, как нарочно медленно соображающий и неповоротливый Феб, - физическое состояние «ноги не держат» после взахлеб им выпитого кубка вина.
Казанская версия балета Петрова отличается от прежней, московской, не только составом исполнителей. Теперь в спектакле активно используются видеопроекции. Самые поразительные - в сцене на колокольне у Квазимодо, где скрывается приговоренная к казни Эсмеральда. Сначала на экран-небо проецируются плывущие облака, потом, когда, согласно либретто, «Эсмеральда видит перед собой страшное лицо Квазимодо, но оно уже не кажется ей таким безобразным», по экрану начинают пугающе скакать черно-белые изображения уродливых физиономий. Этот видеопаноптикум сменяют на экране-небе медленно и до самого конца балета плывущие фиолетово-розовые разводы причудливых клякс.
Цветовую палитру спектакля можно назвать агрессивно-богатой: костюмы Эсмеральды - цвета кумача, в пунцовых платочках и малахитово-зеленых платьях танцуют ее подружки, из серебристой парчи сшиты наряды парижской знати, золотом отделана кроваво-красная туника Дианы, леопардовый принт - на набедренной повязке Актеона...
На премьерном спектакле па-де-де Дианы и Актеона исполняли Мидори Тэрада и Коя Окава, однако назвать их выступление дебютным - непростительная вольность: на многочисленных конкурсах и гала-концертах они танцевали этот виртуозный номер раз пятьдесят, если не больше. Тэрада традиционно продемонстрировала свой завидный апломб (умение стоять на одном пуанте без дополнительной опоры) и гуттаперчевую спину, Окава - полетные прыжки и умение быть внимательным, тонко чувствующим кавалером.
Когда по мотивам знаменитого литературного произведения снимают кино, одним из самых верных способов определить, удалась или не удалась экранизация, многие считают ответ на вопрос, хочется или не хочется перечитать книгу? (Если хочется, то удалась, и наоборот, если не хочется.) Когда по мотивам литературного произведения ставят балет, вопрос о желании перечитать первоисточник тоже уместен. Вот только в случае с «Эсмеральдой» Андрея Петрова хочется не Гюго перечитывать, а посмотреть другие хореографические версии этого романа. Что тоже, в общем-то, совсем неплохо.
Фото Александра ГЕРСИМОВА