Вадим Сипров: «Россия стала лидером нового консервативного мейнстрима»
Как кризис либеральной модели глобализации привел к консервативному ренессансу — в авторской колонке, написанной специально для «Вечерней Казани», рассуждает политолог, директор Института коммуникационного менеджмента.
Сейчас много говорят о мировом консервативном развороте. Хотя, скорее, речь идет о естественной реакции стран и народов на кризис глобалистской неолиберальной модели управления, эта система рушится. Лучшими методами защиты от неминуемых потрясений стали укрепление национального суверенитета, сохранение культурной идентичности и опора на традиционные ценности.
Альтернативы нет
Два года назад один из главных политических конструкторов пресловутого глобализма Генри Киссинджер в своём последнем интервью посетовал на низкое качество управления мировым либеральным проектом. Пожалуй, здесь не стоит перечислять бесчисленные провалы западных политических лидеров – качество управления отражается в проектности. Либералы последней формации не смогли предложить миру ничего, кроме дискриминационной концепции «золотого миллиарда» и инклюзивного капитализма со всеми его «прелестями», такими как гендерная и климатическая повестка, тотальный контроль над человеком и добровольно-принудительная эвтаназия в 50 лет. Ничего удивительного в том, что люди не захотели жить в таком «дивном новом мире», нет. Повсюду, где отказались от обанкротившейся либеральной политической парадигмы, власть делает акцент на работу с ценностями, значимыми и понятными для большинства граждан. Эти ценности по большей части из арсенала консервативной идеологии.
Стоит напомнить: политическая идеология – это инструмент для обоснования претензий на власть больших социальных групп. Все три идеологии – либеральная, консервативная и социалистическая – сформировались в XIX веке и с тех пор остаются главным атрибутом всех политических сил.
Ключевые приоритеты либерализма – частная собственность и индивидуализм. В фокусе социалистической идеологии – коллективизм и справедливость в распределении общественного продукта. Основными ценностями консерваторов были и остаются стабильность, патриотизм, высокая значимость придается традиционным институтам, таким как семья, школа, религия, армия и государство.
Единство в многообразии
Россия стала одним из лидеров нового традиционалистского мейнстрима, но на этот же путь встали такие разные во всех отношениях страны, как Индия, Япония, Египет, Турция, Венгрия, Словакия, Сербия, Грузия, США и многие-многие другие. Причем каждая из стран, совершившая консервативный разворот, опирается на свои, особенные, исторически сложившиеся «духовные скрепы» – те, которые позволяют конкретному государству укрепить суверенитет и обеспечить условия для благоприятного развития экономики и общества.
Например, для этнически пестрой и разделенной на касты Индии единственной ценностью, объединяющей большинство граждан, стала религия. Правящая партия Джаната Бхаратия положила в основу консервативной модели управления политико-религиозную концепцию, которая называется хиндутва. Согласно этому учению полноценным гражданином страны может быть только тот, кто исповедует индуизм. Конечно, с точки зрения прав меньшинств такой подход кажется диким, но отсутствие иных объединяющих начал не оставило правящим консерваторам выбора.
Другую версию консервативного поворота я бы назвал имперской. Так, политику Турции неспроста называют «неоосманизмом»: на внешнем контуре страна стремится стать региональной сверхдержавой и распространить политическое влияние страны, некогда находившейся под властью турецких султанов. Общественный запрос на консервативную повестку позволяет президенту Реджепу Эрдогану удерживать власть – он сам превратился в олицетворение культурной и политической традиции этой страны.
Кстати, несколько лет назад я совершенно случайно наткнулся на результаты социологических опросов, которые проводились среди сельских жителей Турции. Выяснилось, что более 70% этих людей свято уверены, что они до сих пор живут в Османской империи.
Третья модель распространена в Восточной Европе. К примеру, венгры уже более ста лет успешно строят мононациональное государство и бережно хранят идентичность, язык, культуру. Несмотря на членство в ЕС, страна превратилась в один из форпостов традиционализма и консерватизма в Европе. Кстати, яблоком раздора между Будапештом и Брюсселем послужил категорический отказ властей республики пускать к себе мигрантов из Северной Африки и с Ближнего Востока. Ради сохранения идентичности венгры пошли на открытый конфликт с одной из самых мощных глобалистских структур.
Отдельно стоит остановиться на традиционалистской революции в США. Президент Дональд Трамп начал свои преобразования с ценностного фундамента: он отказался от гендерной, климатической и миграционной повестки, разогнал организации, которые делали США проводником либеральной глобализации (USAID, NED и прочие). Сейчас под видом шатдауна зачищает государственное управление от чиновников-либералов. Налицо главный признак политической революции – перехват власти.
Безусловно, трамповский консерватизм носит гегемонистский характер, а цель движения MAGA сводится к закреплению статуса мировой державы №1, но – на базе консервативной идеологии. По мнению Дональда Трампа и его команды, глобализация должна продолжиться в интересах реального сектора национальной экономики. Для этого он укрепляет государственные институты, для этого он стремится взять под контроль ФРС – частную организацию, выполняющую функцию государственного банка. То есть Трамп последовательно отсекает либеральных глобалистов от их главной ресурсной базы и ставит национальные интересы выше интересов транснациональных финансовых корпораций. В этом смысле мы и американцы, как в годы Второй мировой войны, стали естественными союзниками: у нас общий враг, это окопавшиеся в Лондоне и Брюсселе глобалисты.
Впереди планеты всей
Никто не ставит под сомнение тот факт, что Россия стала первой крупной державой, совершившей «консервативный разворот», а вот единого мнения о хронологических рамках этой трансформации у экспертов нет. С одной стороны, в идейном и информационном поле с начала 1990-х и до начала 2010-х у нас господствовала либеральная повестка. Формально от неё начали отказываться только после провала попыток устроить «оранжевую революцию» в 2012 году. Однако глава государства не смог бы без опоры на пресловутое «путинское большинство» и «глубинный народ» поменять ценностную парадигму. Осмелюсь предположить, что общество созрело для этого перехода ещё в начале нулевых, а Владимир Путин лишь реализовал волю народа.
Пожалуй, тут уместно вспомнить историю появления в нашем календаре Дня народного единства. Не секрет, что в конце 2004 года этот праздник учредили искусственно, для снижения влияния КПРФ и отмены праздника 7 ноября, который даже под нелепым ельцинским названием День примирения и согласия воспринимался как очередная годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Один из инициаторов переноса «красного дня календаря», тогдашний куратор внутриполитического блока в администрации президента РФ Владислав Сурков, позже сам это публично признал.
Но стоит напомнить и о том, что патриарх всея Руси Алексий II поддержал инициативу власти. Вряд ли РПЦ нуждалась в корректировке списка государственных праздников – православные христиане в России с XVII века особо почитают икону Казанской Божией Матери. Церковный праздник в её честь установлен четвертого ноября в память об освобождении Москвы от иностранных интервентов. Предположу, что святейший патриарх смотрел в будущее, ведь ещё в 1990-е годы в церковной среде обсуждалась тема преодоления новой русской смуты, и именно там и тогда впервые заговорили о патриотизме и традиционных ценностях как о фундаменте возрождения России. Причем предлагалось не замыкаться в конфессиональных рамках – наша страна многонациональная и многоконфессиональная. Ставка на принцип единства в многообразии была сделана верно. А тут и инициатива озабоченных борьбой с призраком коммунизма политических конструкторов подвернулась…
Со временем политтехнологическая составляющая праздника почти сошла на нет, а смысловое содержание становится все более весомым. Сейчас о традиционных ценностях, о разных аспектах суверенитета и национального единства России говорят каждый день, а не только четвертого ноября. История нашей страны показала, что эта ценностная модель не нуждается в искусственной поддержке. Она не просто жизнеспособна, она органична для подавляющего большинства граждан нашей страны, причем независимо от социального статуса, вероисповедания и национальности. Это фиксируют социологические опросы. Это подтвердила и Русская весна 2014 года, и события, связанные с СВО, и всенародная поддержка президентского политического курса. Есть, конечно, и меньшинство – это те, кто кровно заинтересован в том, чтобы Россия навсегда осталась сырьевым придатком Запада, и те, кто просто не способен повзрослеть.
Благодаря нашим традиционным ценностям у общества сформировался стойкий иммунитет к политическим манипуляциям и попыткам изменить российский культурный код. Более того, на этом прочном фундаменте можно смело строить будущее. Но у консерватизма есть один серьёзный минус: идеалы прошлого порой тянут назад. А вот социалистическая идеология, напротив, устремлена в будущее. Да, после распада СССР она «перешла в пассив»: «красный» политический проект разрушен, евросоциализм превратился в обслугу глобалистов. Но базовые ценности этой идеологии, прежде всего коллективизм и справедливость, значимы для россиян не меньше, чем патриотизм и вера предков. Скорее всего, российская идеологическая модель будет дополняться социалистическими компонентами, а значит, в ближайшем будущем стоит ждать корректировок консервативного курса влево.
Подписывайтесь на нас в Дзен!
Популярное
Осень в республике установилась дождливая и теплая. Почти вся Россия уже покрыта снегом, но на территории республики ситуация иная.
Рустем Махаматуллин умолял не отправлять его в СИЗО, поскольку считает себя жертвой молодежной разборки. Он назвал себя «внештатным сотрудником охраны» и часовым мастером. Якобы под арест ему никак нельзя — разворуют дорогое оборудование.
По коррупционному делу бывшего начотдела прокуратуры Татарстана Алия Купова стартовал допрос подсудимых — всю вину по делу взяла на себя владелица массажного салона Евгения Покровская.
Недобор сотрудников служб конвоя арестованных и сопровождения подсудимых достигает 40%. Отсюда сбои в работе системы и задержки в доставлении. Влияет ли это на безопасность и какие решения видит руководство ведомств, разберем в материале.
Тарифы в общественном транспорте продолжают расти из года в год. Это объясняется индексацией тарифов, которая компенсирует растущие расходы на топливо и запчасти. Однако ПАТП давно мечтают о полной компенсации за проезд льготников.
