Илья Гращенков: «Сибирь теряет людей быстрее, чем находит золото»
Как России найти «рецепт» освоения Сибири и оставить позади советские иллюзии — в авторской колонке, написанной специально для «Вечерней Казани», рассказывает политолог, директор Центра развития региональной политики.
Развитие Сибири и Дальнего Востока — национальный приоритет России на XXI век, заявлял недавно президент РФ Владимир Путин. «Поворот на Восток» ознаменовался крупными промышленными и инфраструктурными проектами. Все чаще и чаще от руководства страны и экспертов звучат идеи развития Сибири — богатой ресурсами, но при этом теряющей население.
Мы попросили Илью Гращенкова порассуждать, как изменить восприятие Сибири с ссылки на «авантюрный Клондайк». Далее — от первого лица.
Программ развития Дальнего Востока и Сибири написано куча, но ни одна из них ключевым образом проблему так и не решила. Советская власть призывала туда людей за «длинным рублем» (легким и быстрым заработком. - «ВК»). Были очень высокие надбавки для тех, кто ехал работать на Дальний Восток. Например, выпускник Одесского мореходного училища, желавший стать капитаном, мог либо пойти младшим помощником на Черное море и ходить там десять лет, чтобы в перспективе стать помощником капитана. Или же поехать на Камчатку и сразу стать капитаном какого-нибудь небольшого рыбного судна, при этом получая зарплату как десять московских инженеров (а то и двадцать).
Дальний Восток всегда был привлекательным прежде всего экономической емкостью рынка. Человек мог быстро сделать карьеру, разбогатеть и потом уже перебраться из регионов Дальнего Востока в какие-то более удобные для жизни регионы.
Но все эти надбавки действовать давно перестали. И до сих пор есть фантомная боль по ним. Сложные условия, полярные ночи, удаленность от центра сформировали запрос на «длинный рубль.» Но надбавки никто, конечно, не возвращает. Более того, Дальний Север, Сибирь по-прежнему остаются регионами с наибольшим приростом цен за счет логистики. Поэтому вместо «длинного» рубля получается, наоборот, «короткий».
Были масштабные идеи вроде предложения Сергея Шойгу о сгущении в новых крупных мегаполисах Сибири, куда захочется переехать просто потому, что это крутые инфраструктурные проекты. Или, например, концепция Сергея Караганова о том, что нужна новая стабилизация, в том числе с участием ветеранов СВО, которых туда предполагается не просто селить — именно им осваивать новые территории, заниматься строительством новых городов, где ветераны смогут занять доминирующее положение в структурах управления (некоей аллюзии на Ермака). Но эти проекты кажутся скорее фантасмагоричными.
Если мы вернемся к самой идее того, как осваивалась Сибирь, то поймем, что это просто способ советской власти сформировать минимальное плечо для освоения и переработки богатств. Если обнаружено металлургическое месторождение, то рядом с ним строился завод. Рядом — город, в котором живут сотрудники этого завода. Там школы, детские сады, институты. И вот вы уже имеете какой-нибудь Норильск, который находится на вечной мерзлоте, в полярной ночи, и с исчерпанием металлов может стать ненужным. Но в связи с тем, что там живет большое количество людей, власть всячески пытается удерживать и поддерживать население таких городов. У нас есть много моно-городов, которые на сегодняшний день живут только за счет того, что их поддерживает власть.
Есть города так называемого «ржавого пояса», невостребованные в постиндустриальную эпоху — они постепенно формируются. Например, тот же Магадан с таким оттоком населения сталкивается, что через несколько лет город может утратить в общем-то и статус города.
Но несмотря на всё это, никаких действенных программ по сибиризации нет. И в принципе кажется наиболее адекватной идеей в сложных климатических зонах работать вахтовым методом. Города там бы были достаточно небольшие, с потребностью в инфраструктуре, которая лишь бы удовлетворяла этих вахтовиков.
А например, в Восточной Сибири, где хороший климат и где уже сформировалось достаточно крупное население, могли бы появляться какие-то новые привлекательные города-спутники. Поскольку у Сибири достаточно хорошая энергетическая, ресурсная инфраструктура, выгодное соседство с такими странами, как Китай, Монголия, то перспективы для ведения там бизнеса, создания каких-то новых производств, туризма и прочего есть. И в общем-то не такой суровый климат в Сибири, даже по сравнению с Центральной Россией, чтобы жизнь там была некомфортной.
Мне кажется, что сегодняшнее заселение Сибири было бы возможно как раз за счет того, что города сибирских регионов отличались бы от Центральной России бо́льшим комфортом. Понятно, что сегодня Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, другие миллионники притягивают население прежде всего инфраструктурой. И простому рабочему человеку проще и легче жить уже в готовой среде, чем осваивать какие-то новые. Но государство могло бы вложиться в развитие таких городов. Есть мастер-планы, которые позволяют просчитать создание таких новых, вполне адекватных поселений. Есть, например, Доброград во Владимирской области, который с ноля стартанул и оказался очень перспективным проектом. Вот если бы такие «Доброграды» возникали в Сибири, то, уверен, люди из Центральной России с удовольствием бы в них селились.
В постиндустриальном обществе можно работать из любой точки мира. Сибирь могла бы быть такой точкой за счет экологии, большой территории. Она росла бы не вверх, как Москва, а была бы той самой малоэтажной Россией, о которой так мечтают.
Могла бы сложиться своя сибирская экономика, бизнес, основанный на собирательстве дикоросов, очень востребованных в остальной части России. Начиная от той самой шишки, которую собирают в Томске (как следствие — ореха), так и всякие шкуры, травы, чаи, ягоды. Все это могло бы породить один из крупнейших рынков такого характера. Также строительство деревянных домов, домостроение. Если бы начала развиваться Сибирь, это могло бы потом перекинуться на Центральную Россию. Все это бизнес, рабочие места и те самые возможности.
В принципе, если посмотреть сверху, то Россия — это не столько государство суши, сколько государство архипелагов, островов. Получается, что населенные пункты — острова в зеленом море тайги. Вместо воды между ними леса. Эти острова нуждаются в связности, как западный мир освоил свои архипелаги путем строительства флота.
Сегодня России экстренно необходима логистика — скоростные поезда, самолеты. А с этим мы испытываем самые колоссальные трудности. Поэтому мой прогноз: как только Сибирь и Дальний Восток получат хорошую логистику, привлекательное домостроение (а не пятиэтажки где-то на окраине в полярной мерзлоте), возможности для бизнеса, развития, люди сами туда потянутся. Сибирь и Дальний Восток — действительно перспективные территории, которым надо дать некий вектор развития и свободу для того, чтобы они этим занимались самостоятельно.
Подписывайтесь на нас в Дзен!
Известие о предстоящей «реорганизации производственных мощностей» на Зеленодольском машиностроительном заводе напугало район и сотрудников предприятия. Причина кадровых изменений - нестабильность нефтегазовой отрасли.
Суд присяжных полностью оправдал Николая Казаева — предполагаемого главаря юдинской группировки из пригорода столицы Татарстана.
Основная задача министерства экологии и природопользования Татарстана — не оштрафовать, а предотвратить нарушения. Штраф — крайняя мера, до которой стараются не доводить, рассказал министр.
Раис Татарстана рассказал, с какими проблемами удалось справиться республике в уходящем году и как относиться к сложным временам в грядущем.
В обучении горожан пользованию канализацией наблюдается прогресс - число засоров уменьшается. Доволен и мэр: кажется, его резонансное высказывание все же дошло до жителей города.
